Представитель ЮНИСЕФ в Казахстане: Мы не занимаемся тем, чем могут заняться другие

- Юрий Викторович, ваша организация давно работает в Казахстане. Ее деятельность в стране началась практически сразу после обретения независимости республики. За это время сделано немало.  Недавно вы запустили проекты в Кызылординской и Мангистауской областях. Почему именно эти регионы?

- В каждом регионе есть свои вопросы, которые требуют решения. Эта работа началась в 2014 году, были созданы программы сотрудничества между организациями системы ООН и правительством. Это был Восточный Казахстан, Мангистауская и Кызылординская области. Казахстан - большая страна,  в каждом регионе свои особенности. К примеру, в Восточном Казахстане был сделан упор на ювенальную юстицию, в Кызылординском регионе  - это здравоохранение. Мы больше занимались снижением младенческой смертностью, вопросами, касающимися предотвращения суицида среди подростков и развитием первичной медико-санитарной помощи. Что касается Мангистауской области, то здесь мы охватили жертв и свидетелей преступлений, также затронули детскую и младенческую смертность. То есть, мы взяли эти регионы - не потому что здесь плохая статистика, а потому что в каждой области свои особенности. 

- И каковы же результаты работы?

- Необходимо понимать, что быстрых результатов не бывает. Нужно рассматривать пятилетний цикл. Буквально на днях с руководством Кызылординской области мы обсудили и подвели итоги. К примеру, подростковый суицид. Статистика показала снижение в 2-2,5 раза за пять лет. Также важно отметить, что мы  не работаем с отдельными детьми. Мы занимаемся программами, которые ориентируются на сложных вопросах, чтобы при минимально затратных ресурсах достичь наибольших результатов.

- Но все же, что говорят цифры? Если, скажем, сравнить статистику до вашего вмешательства и после?

- В 2012 году в Кызылординской области в течение учебного года 18 подростков совершили самоубийство, а в прошлом - 4 . Вот вам и результат.

- Это результаты совместной работы с госучреждениями. Но вы ведь сотрудничаете не только с ними. Известно, что и многие неправительственные организации приходят к вам с предложениями и проектами. 

- Да, мы оказываем содействие в развитии потенциала НПО, которые реально оказывают помощь. То есть мы работаем над тем, чтобы вернуть детей, оказавшихся в сложной ситуации, к нормальной жизни. У нас есть организации, которые оказывают поддержку таким детям, тесно взаимодействуем с союзом кризисных центров в Алматы, с центром развития и адаптации «Феникс» в ВКО. И очень важно, чтобы эти организации были устойчивыми и профессиональными. Мы стараемся не заниматься теми делами, которые могут выполнять другие. То есть для нас очень важно создавать партнерские отношения. Не менее важно для нас изучение самой ситуации. Поэтому большое внимание мы уделяем исследованию, анализу, вопросам понимания, где мы находимся. И на таком серьезном профессиональном уровне совместно с комитетом по статистике мы уже провели пятый раунд индикаторного кластерного обследования, бюджет которого составил больше 1 миллиона долларов.  Это и позиция людей, позиция матерей, благополучие детей.

Еще одно направление - работа со СМИ. Журналисты - наши очень важные партнеры.

- Судя по сказанному,  вы не работаете с детьми точечно, у вас более обширный охват. Вы не занимаетесь благотворительностью, но, с вами сотрудничает общественный фонд «Sezimtal», который запустил не так давно проект «Помощь детям Сирии». К сожалению, им не удалось собрать достаточного количества денег. Как вы думаете почему? О чем это говорит?

- Дело не в том, что казахстанцы не хотят помогать детям других стран. Благотворительность в целом достаточно серьезная тема. В странах Западной Европы она имеет более чем столетнюю историю, и у них уже существует некая система. Понимаете, с точки зрения эмоциональности - это печально, но с другой стороны, обеспечением детей лекарствами, лечением должно заниматься государство. Но в этом вопросе, не важно, сколько они собрали. Важно, что «Sezimtal» пытается чем-то помочь, что-то сделать. И сделать не для себя, а для детей  в Сирии. И стоит отметить, что в Казахстане благотворительность  развивается достаточно хорошо.  Для ее распространения должно пройти время. Благотворительность в целом не наша задача, но мы все же оказываем поддержку тем организациям, которые хотят работать в этом направлении.

- Как вы отбираете те же неправительственные организации, с которыми соглашаетесь работать? Насколько жесткий отбор  партнеров?

- У нас очень сложная система отбора партнеров, и проходит она по ряду критериев, в том числе по устойчивости организации, по функционалу, и по системе отчетности.

- То есть, организация должна быть опытной и прозрачной?

- Конечно. Должна быть соответствующая система отчетности, система планирования. Кроме того, она должна соответствовать  нашим приоритетам.

- Хотелось бы затронуть вопрос привилегий. Заручилась вашей поддержкой неправительственная организация, что это дает представителям НПО?

- Если организация совместно с нами запускает проект, к примеру, против бытового насилия или оказанием помощи детям, которые находятся в сложной ситуации, то они получают определенные средства на реализацию этого проекта. Но при этом регулярно дают отчетность потраченных средств.

- А как эти деньги выделяются, в качестве гранта или спонсорской помощи?

- Мы не даем гранты. Эти средства выделяются для того, чтобы они могли нанять какого-нибудь сотрудника, тренера, провести исследование и т.д. Но эти деньги направо и налево, конечно, не раздаются. Повторюсь, у нас очень жесткая система отчетности, но и проект должен быть интересен нашей организации. Но даже в том случае, если мы соглашаемся на партнерские отношения,  главное - результат и решение существующей проблемы.